Синайские рассказы монаха Александра

[о.Виссарион 2]

СИНАЙСКИЕ РАССКАЗЫ

 

ВВЕДЕНИЕ

Я намерен написать книгу для детей, прежде всего, для христианских детей, т.к. в Египте я часто посещал святые места и монастыре, принадлежащие коптским христианам; но также и для мусульманских детей, т.к. я жил с бедуинами на Синае. Сегодня, много лет спустя, я смотрю на время, в которое жил на Синае и в Египте, как на особое, счастливое время. Я поселился на Синае с мусульманами в 1967 году. Хотя это было поначалу сложно, мы все больше уважали и любили друг друга: бедуины, в частности, до сих пор сохраняют свой патриархальный уклад и особенный образ жизни – очень мирной жизни, из поколения в поколение.

Я коснусь особой темы. Как должен я, христианин, вести себя с мусульманами? Как я должен вести себя с коптскими христианами? А вот ответ, его даёт ап. Павел: мы должны оказывать любовь и милосердие ко всякому человеку, сотворенному Богом.

Мне особенно нравятся бедуинские ребятишки: они невинны и рады всякому маленькому подарочку. И коптские христиане оказывали мне преизобильно подлинную любовь. Эта любовь отражена в каждой истории, которые я теперь начинаю рассказывать.

____________

Сам я, к моему стыду, никогда не достигал в любви уровня коптских христиан. Но я изо всех сил стараюсь не оказаться неблагодарным за то, что получил по милости Божией, зная, что неблагодарность – величайший грех, который отделяет нас от Бога, чему Он столь живо научает нас в Евангелии, в притче о виноградной лозе и ей ветвях. Насколько далеко или близко нехристиане от Бога – не это должно быть моей заботой, а то, чтобы поступать по слову прп. Серафима Саровского, который говорит в своих наставлениях: спаси самого себя, свою душу, и этим ты спасёшь тысячи вокруг себя. Для примера, в монастыре св. Екатерины живет о. Павел. Он живет столь добродетельно, что даже бедуины говорят, что он святой. Увы – другие, впрочем, считают его доброту слабостью.

Неведомы пути Господни, но дивно то, к чему они приводят. Когда-то в одном городке жила семья. У них была маленькая дочка – их единственный ребёнок, звали её Анна; она была их гордостью и радостью, их зеницей ока. Что бы ни пожелала маленькая Анна, её родители, всё исполняли, ибо любовь их не имела границ. Подруги Анны всегда по воскресениям посещали воскресную школу в церкви св. Николая, и девочка попросила родителей разрешить ей ходить вместе с ними. Родители не могли ни в чём ей отказать, и маленькая Анна стала беспрепятственно расти в благодати Божией.

Но, как мы сказали прежде, Господь ведёт к цели, Ему угодной, такими путями, которых человек не может понять. Однажды, когда ей было одиннадцать лет, Анна очень тяжело заболела. Хотя обращались ко многим врачам, и назначено было лечение, всё было напрасно. В один прекрасный день Анна умерла – к ужасному, безутешному горю своих родителей. Их собственная жизнь потеряла для них отныне всякий смысл: их ребенка больше нет. Они не знали Бога и не любили Его, поэтому Иисус Христос не мог дать им успокоения (утешения). Однажды ночью её отцу был примечательный сон. Он оказался в очень мрачной, лишенной солнечного света местности, в пугающей тьме. Вскоре, озираясь, он увидел вдали большой сад, ярко освещенный. Ему было слышно, что там играют дети. Он подошёл ближе к стене, окружавшей сад, и узнал голос своего ребёнка – Анны. Она играла в увлекательную игру с другими детьми. Обрадованный отец позвал свою маленькую дочку: «Аннушка! Ты видишь меня?»

- Нет, папочка, - ответила она, - я не могу видеть тебя, потому что я живу во свете благодати Божей.

- Как я могу придти к тебе? – спросил отец.

- Тебе нужно обойти вокруг стены ко главным вратам, - отвечала она, - а на вратах написано: «Я Свет мира, Путь и Истина». Ты должен войти этими вратами, папочка, и мы, наконец, увидимся.

И сон закончился.

Утром отец рассказал жене о чудесном сне, в котором он видел Анну. Но значения сна он не мог понять. И вот, он попросил жену растолковать ему сон. Она сказала мужу: «Я не знаю. Но чуть позже мы можем сходить к священнику в Церковь св. Николая, куда Анна обычно ходила в Воскресную школу, и спросить его об этом». А священник с радостью использовал этот случай для того, чтобы познакомить их ближе со Христом. Через несколько месяцев они стали настоящими членами Церкви, и о. Димитрий во всякой нужде оказывал им духовную помощь и поддержку. Казалось, они потеряли свою маленькую Анну, но, по её предстательству за них на небесах, они получили вечную жизнь. Да, поистине, дивны пути Господни.

_____________

Случилось так, что эта новая дверь отворилась и мне. У меня были очень серьезные проблемы с израильтянами. По приказу израильского правительства, я должен был открывать пещерный монастырь св. Харитона два дня в неделю. Среди непрошенных гостей бывали грубияны, которые кричали у ворот: «Открывай, австрийская свинья!» Заходя ко гробнице св. Харитона, они просто лопались от хохота, и я воспринимал эти посещения как своего рода гонение со стороны израильского правительства.

В то же время, я должен был присматривать еще за одной Церковью в Иерехоне. Здесь мне приказано было властями открывать туристам фруктовый сад. Намерение правительства было весьма коварным: Иерихон – арабский город, если бы я открыл там древнюю Церковь для израильских гидов, моя жизнь оказалась бы в опасности, т.к. арабы подумали бы, что я сотрудничаю с евреями. Итак, я не подчинился властям, потому что подчиниться было очень опасно, и потому что я потерял бы дружбу арабов.

___________

Потом я получил двести долларов от главы Русской Миссии в изгнании, чтобы вернуться в Вену.

На железнодорожной станции в Израильском секторе Иерусалима солдат, охранявший мои вещи, спросил, что я успел повидать на Св. Земле. Когда я сообщил ему, что не был до сих пор на Синае, еврейский солдат убедил меня съездить туда, прежде чем я покину Израиль. Кроме того, он сказал, что я буду благодарен ему за его совет: он сам только что вернулся с Синая и очень хвалил монастырь св. Екатерины – самый старый монастырь в мире, расположенный в восхитительной горной местности.

- Не бойтесь, - добавил он, - я присмотрю за вашими вещами; они будут в полной безопасности.

Итак, воспользовавшись услугами Израильской Автобусной компании, я отправился к Эйлату на Красное море, а на другой день сел на автобус, следовавший оттуда к монастырю. Автобус остановился в какой-то бедуинской деревушке. Первым человеком, которого я встретил на пути в монастырь, был «духовный отец из монастыря св. Екатерины собственной персоной!». С искренней доброжелательностью он не просто пригласил меня в монастырь, но даже предложил остаться в нём навсегда: они были бы счастливы иметь у себя человека, который мог бы хорошо говорить по-арабски. Откуда мне было знать тогда, что о. Адриан должен будет стать моим духовным отцом на многие годы? Я остался там на месяц и благодарил Бога за этот чудесный дар – возможность побывать в этом древнем духовном центре мира под сенью горы Хорив, где пророк Моисей получил от Господа десять заповедей.

По истечении месяца, монастырский автомобиль доставил меня обратно на израильскую железнодорожную станцию, чтобы забрать мои пожитки. Солдат очень беспокоился о том, что со мной произошло, ведь мы условились, что я отлучусь только на три дня. Когда я объяснил ему, что Синай понравился мне настолько, что я решил остаться там навсегда – он открыл рот от удивления.

И он сказал: «Что ж, это, значит, я привёл вас на Синай?»

«Ну, это зависит от того, как вы на это смотрите, - отвечал я, - потому что это Бог привёл меня на Синай».

ИСТОРИЯ О ТЯЖЕСТИ ДВУХСОТ ДОЛЛАРОВ

Теперь я был на Синае, и после того, как прошло немного времени, меня начала сильно мучить совесть за двести долларов, полученные мною на возвращение в Австрию. Конечно, это были мои собственные деньги, я их не украл. Но кое-кто мог бы подумать, будто я намеренно обманул Миссию, выпрашивая их, что было неправдой. У меня были ужасные угрызения совести: ни днем, ни ночью я не имел покоя в душе. В страданиях своих я пошёл к моему духовному отцу и обсудил с ним эту проблему. Я вижу всё так, как будто это было вчера. В те дни он жил в маленькой келье с окном, выходящим во внутренний двор монастыря. Только утром солнце немножко освещало эту тёмную комнатку. О. Адриан с пытливым блеском глянул мне в глаза и спросил: «Можешь ты дать мне эти двести долларов?» «Да, конечно», - ответил я, вовсе не догадываясь о его намерении. Я сбегал в свою келью, схватил двести долларов и, запыхавшись от бега, вернулся к нему. «Вот эти двести долларов», - сказал я, кладя их в его руку. Я предполагал, что он отдаст деньги кому-нибудь нуждающемуся. Представьте! Как могу я забыть этот момент? Незабываемое зрелище! Солнечные лучи наискосок пронзали келью, усиливая впечатление от происходящего. О. Адриан взял эти двести долларов и разорвал их на множество крохотных клочков. Эти маленькие кусочки, падая на пол сквозь солнечные лучи, были похожи на снежные хлопья.

«Мы одолеем беса, - сказал он, - и проклятье этих денег теперь потеряет силу».

От неожиданности я ахнул, и невероятная сладость овладела моим сердцем. Тягостная забота сменилась удивительной лёгкостью и радостью. Я обнял о. Адриана, полный благодарности к нему за его мудрый поступок. Мне казалось, Бог исполнил на мне «Премудрость Сирахову»(?) Если собрать все мои счастливые воспоминания об о. Адриане, хватило бы на множество книг, но одна история, в частности, достойна того, чтобы быть рассказанной.

 

 

Обычно в конце недели я поднимался к его пустыньке на горе. Это место носит имя св. Епистимии. Эта, фактически самая старая пустынь в мире, была основана в 250 г. н.э. Св. Епистимия была замужем за св. Галактионом, который построил мужской скит на вершине монастырской горы, в то время как св. Епистимия собрала вокруг себя множество дев. Однажды, ок. 250 года, египетские солдаты пришли на Синай и попытались схватить св. Галактиона, намереваясь сделать его мучеником. Монахи спрятались по пещерам в горах, а девственницы убежали в пустыню. Солдаты, однако, были заинтересованы только в том, чтобы доставить св. Галактиона в Александрию на мученичество. Св. Епистимия не покинула его и отправилась со св. Галактионом (своим бывшим мужем) разделить с ним страдания как жертва Господу нашему Иисусу Христу.

Около 40 минут занимает подъём по маленькой тропинке и лестнице к пустыньке о. Адриана. Там был ещё крохотный садик, засаженный овощами и тремя грушевыми деревьями; а под скалой был маленький источник, называемый «Агиасма», т.е. «целебная вода» (ошибка о. Александра). Там же, в древней часовне, были две комнатки, окруженные высокой каменной стеной.

 

ИСТОРИИ О ВЕРБЛЮДАХ В СИНАЙСКОЙ ПУСТЫНЕ

 

 

Как-то раз один бедуин шёл высоко в горах к саду из фруктовых деревьев. Чтобы защитить этот садик, он нёс с собой сколько-то колючей проволоки, которая должна была послужить к большей безопасности его. Узкая тропинка тянулась бесконечно долго, уходя к горам, где находятся многочисленные сады бедуинов на высоте где-то 2000 м над уровнем моря. Все бедуины живут летом в этих чудных садиках, где воздух всегда свежий и пронизан солнцем: место идеальное для летнего отдыха.

Этот мой знакомый, мистер Али, как я уже сказал, хотел сделать защитную ограду из колючей проволоки вокруг своего сада. Моток проволоки оказался весьма коварным: в продолжении пути к горам, кожа верблюда протёрлась, и получилась серьёзная рана. По шкуре животного сочилась кровь. Так как тропинка была весьма крутой, то мар Али всё время смотрел вверх и не обращал внимания на верблюда. Верблюд шёл медленней, чем обычно, и не обращал внимания на верблюда. Верблюд шёл медленней, чем обычно, и бедуин сказал. «Давай-ка пойдём побыстрее». Верблюд должен был терпеть ужасную боль и, не выдержав страданий, укусил бедуина за ногу, желая отомстить за его жестокость. Одним сильным рывком он в момент напрочь оторвал ногу.

Итак, бедуин оказался в затруднительном положении и бросил верблюда. Он громко вопил от боли. На его счастье тут как раз с горы спускались к деревне другие бедуины, и они бережно доставили его в монастырь, а монастырский «лэнд-ровер» отвёз его в Каир для экстренной помощи. Они достигли госпиталя через 9 часов. Я могу сообщить читателю, что этот человек ещё жив и до сего дня, и ходит с деревянной ногой. Вот так бывает, если мы немилосердны к верблюдам, потому что мощь этого животного такова, что может уничтожить человека. А верблюд никогда не забудет человека, причинившего ему столь сильную боль, даже до конца жизни.

------------

Однако, все животные от природы добры и очень чувствительны.

Время от времени юный бедуин по имени Радуан приходил в монастырь; он брал в монастыре хлеб для своей семьи и соседей, который им милостиво предоставлял архиепископ. К несчастью Радуан сильно курил, и один монах, знавший медицину, предупреждал его, что его дыхательные пути уже сильно повреждены неумеренным курением; но он не прислушивался к советам. «Ведь это, - говорил он, - только маленькое удовольствие. Я не могу отказаться от него».

Что касается этого бедуина, то он был, надо сказать, весьма добросердечным и любил своего верблюда как родного ребёнка, и животное отвечало тем же. Вобщем, казалось, что они не могут жить друг без друга, так что, где бедуин, там и верблюд. Похоже было, что им на роду написано жить вместе в полной гармонии до скончания века.

Увы, мар Радуан заболел от курения, и дело дошло до рака. Когда было уже поздно, он стал просить помощи в монастыре, но было уже слишком поздно, и он, наконец, смирился со своим смертельным недугом. Когда он уже не мог ходить, он с великим трудом доползал до своего верблюда, так сильно они любили друг друга, и верблюд много-много раз целовал его в щёку и заглядывал печально ему в глаза: с его чувствительностью верблюд, конечно, догадывался о страданиях хозяина. Естественно, со дня, в который хозяин скончался, он уже не мог больше приходить и общаться со своим верблюдом.

Верблюд понял, что он умер, и три дня с раннего утра проливал обильные слёзы, а на 4-й день, к сожалению, верблюд сошёл с ума. С тех пор уже никто не мог приближаться к нему; в своей невыносимой скорби, он лягал всякого, кто приближался к нему, так что на семейном совете в конце-концов решено было пристрелить сошедшее с ума животное, и, таким образом, получалось, что и в смерти они остались навеки неразлучными. Бедуины, которые рассказали мне эту историю, добавили: «Радуан взял своего верблюда с собой в Рай, и оба они счастливы вместе».* А я вспоминаю день, когда, покидая Синай, я пришёл в деревню последний раз и зашёл к семейству Фарангов, а также к их верблюду – его звали «Слава Божия», о котором у меня самые счастливые воспоминания, связанные с о всеми нашими совместными походами в течение 3-х лет, которые я был на Синае. Я был так тронут, когда увидел «Славу», когда он на прощание целовал мне руку. В тот раз он поцеловал мою руку дважды, в знак своей любви. У меня болело сердце. Я дал ему множество бисквитов в качестве утешения и отбыл навсегда. Но чувства к нему живут в моём сердце.

 

МОЙ ДУХОВНЫЙ ОТЕЦ АДРИАН

 

 

О. Адриан был моим духовным отцом. Конечно, каждую субботу он спускался в монастырь принять исповедь у монахов, но великим удовольствием было посетить его в его пустыньке, и мне часто позволялось подниматься по узкой неровной тропинке среди скал к пустыни св. Епистимии. Привлекал туда не только чудесный вид на горы, который включает расположенную напротив св. Епистимии гору Хорив, пики и скалы, венчаемые вершиной Моисеевой горы. Там наверху есть церковь и мечеть для паломников, а под часовенкой – та самая пещера, где был пророк Моисей, когда Бог говорил к нему и приказал отнести Израильтянам скрижали с 10 заповедями. Сам я поднимался на эту св. гору около 25 раз. Трижды я пытался сосчитать ступени, которые поистине огромны, и дошёл до цифры 3.752 ступени.

Около X столетия, как записано в монастырских летописях, монах по имени Моисей пришёл к монастырю св. Екатерины. Он пришёл из Александрии после того, как совершил преступление – убил человека. Он спрашивал, не примет ли его монастырь на покаяние. В те дни великое множество паломников со всего мира приходили туда и с великим трудом взбирались на гору. Поэтому пожизненным покаянием того человека стало сооружение лестницы на вершину горы, чтобы помочь людям. Выражением его покаяния стал более чем 50-летний труд над этой лестницей: вытёсывание огромных камней и укладывание их на соответствующие места. Вскоре по завершении работы он умер, надорвавшись оттого, что столько лет ворочал тяжёлые глыбы. Конечно, мы верим – милосердный Господь даровал ему прощение.

Теперь, однако, вернёмся к пустыни св. Епистимии. Подходя к маленькой двери, я очень громко взывал: «Благословением Бога Отца и Господа нашего Иисуса, пожалуйста, откройте мне дверь!» Наша встреча всегда была радостной. У о. Адриана был такой нежный голос… Он был мал ростом и очень аскетичен: он всегда находил, что подарить посетителям на память из своих вещей. Одним из его чудесных умений было рисование, и он создавал изумительные картины – монохромные или чернильные – монастыря св. Екатерины, горы Моисея, пустыни и т.д., а также своей пустыни. Все свои работы он рисовал, чтобы отдать в подарок паломникам, как только они будут закончены. Но, конечно, главным побуждением к посещению о. Адриана была возможность вести духовные беседы. У всякого монаха свой характер и свои проблемы в духовной жизни, а после беседы – шли в часовню на исповедь. Что за дивное чувство было, когда мы входили в эту маленькую часовенку, которой 1750 лет! Поразительно, как в древности умели сложить стену из таких чудовищных валунов. А выйдя на воздух, наслаждаешься ароматом горьких трав, окутывающим горы. Естественно, посещения всегда начинались с предложения чашечки кофе или чая на выбор. Заметим ещё, что он всегда был окружен стаями птиц, которых он кормил, и которые резвились в полном доверии к нему. Обычно, возвращаясь из монастыря, он брал с собой сухой освещённый хлеб, который дома разбивал камнем на мелкие крошки, затем он звонил в колокольчик, и сотни птиц являлись на трапезу. Это было в высшей степени умильное зрелище. Все зяблики были чудесной винно-красной расцветки. Однако, не только птицы были его гостями, очень редкие животные, которые только и живут на Синае, приходили к нему.

Это смесь мыши с кроликом, без хвоста, тоже красно-бурого цвета. Он кормил их всех во дворе своей пустыньки. Забавно было видеть: так как птиц прилетало огромное количество, они съедали все крошки очень быстро и спускались к тарелка мыше-кроликов поглядеть, нельзя ли тут чем поживиться, а зверьков прогоняли. Это означало: «Была еда ваша – стала наша». Возле входной двери была небольшая нора, и в ней обитала Маринула («маленькая Мария») – огромная ящерица; она жила там уже много-много лет. Она ела из рук о. Адриана, и он давал ей на маленькой палочке яблоки, груши и другие фрукты. Стоило ему позвать её, она тут как тут, настолько они были близки и дороги друг другу. Окрас у неё тоже был замечательный: голова радужно-синяя, тело зелёное, цвета мха, хвост песчано-коричневый. Изредка приходили даже весьма пугливые каменные к... ни не боялись о. Адриана и подпускали его к себе. Они паслись вокруг пустыньки и, когда появлялся чужой, вожак подавал сигнал тревоги, очень громкий, и в несколько мгновений всё стадо исчезало. Их отношение к о. Адриану было таким, как если бы они считали его одним из них.

Ещё одной его чертой было то, что он знал все житие святых и любил рассказывать их паломникам; это он делал очень живо, всегда связывая историю с проблемами, волновавшими его гостей. Люди вразумлялись и обращались к покаянию через его рассказы. Однажды в воскресенье перед тем, как отправиться домой, я пошёл с о. Адрианом в часовенку Епистимии. Дверь её была открыта, так как в пустыни стояла страшная жара, и оказалось, что в церковь залетели 2 горных зяблика. Они, забыв все приличия, устроили там небольшую семейную сцену (или домашнюю ссору); о. Адриан остановился, взял в руку одну птичку и сказал ей: «Как стыдно, что ты так ведёшь себя в церкви. Теперь пойдём к иконе Господа Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы просить прощения за столь неподобающее поведение в доме Божием». Птичка глядела на него пугливо и виновато, но оставалась в его руке, в то время как он сделал перед иконами 3 земных поклона, прося прощения. Потом он отпустил птичку наружу, сказав: «Теперь ступай, резвись, но впредь веди себя пристойно в этом святом месте».

А сейчас мне хотелось бы рассказать вам о верблюде, который был у меня на Синае. Один мой друг – бедуин давал мне в наём своего верблюда на день в неделю. Звали верблюда – «Слава Божия», «Субхан Аллах» - по-арабски; но как бывает у людей, так и у животных: это имя сокращали до «Собхани» («маленькая слава»). Эта история также связана с о. Адрианом. Бедуина звали Фаранг, у него было шестеро детей в деревне близ монастыря, но обычно он говорил, что имеет семерых. Я как-то говорю ему: «Мне не хотелось бы вмешиваться, но почему вы говорите, что у вас 7 детей, когда у вас их 6?» Он отвечает: «Я не лгу: верблюд – мой седьмой ребёнок». Раз он доверительно обратился ко мне: «Не могли бы вы попросить о. Адриана дать мне чего-нибудь поесть, потому что я беден?» Я взял разрешение у о. Адриана, и мы с бедуином и верблюдом сделали к нему замечательный визит. Это действительно было незабываемое посещение. Не знаю, кто был более счастлив: верблюд, бедуин или я. Конечно, о. Адриан увидел нас издалека, поднимающихся по тропинке, а это был первый визит бедуина к нему. Когда мы приблизились к пустыньке «дверь отворилась, и нам предстал о. Адриан с подносом в руке, полным сухарей. Верблюд сделал поклон и немедленно упал к ногам о. Адриана, и за несколько минут съел целый поднос сухарей. Тогда бедуин сказал о. Адриану: «Ну, теперь вы должны дать верблюду 3 ведра воды, ему нужно попить», так что отцу пришлось трижды сбегать за водой, чтобы набрать и принести вёдра. Собхани выпил воду так быстро, что похоже было, он опасается, как бы кто не украл её. Удовлетворенный бедуин заверил о. Адриана, что верблюд никогда не забудет его доброты и гостеприимства, ибо верблюды никогда ничего не забывают. Мы стали гладить верблюда, а в это время о. Адриан принёс пищу для бедуина. Я не мог поверить моим глазам: он отдал всё, что у него было, целую большую сумку, своему посетителю. Я возразил ему, говоря, что такая расточительность недопустима, но он отвечал: «Это моё дело; Господь печётся обо мне». Потом мы отправились из пустыни с горячей благодарностью за такую любовь и доброту отшельника. Субхани был также возбуждён и счастлив, показывая мне своё хорошее настроение тем, что ловил мои длинные волосы на затылке, губами словно игрушку. Я попросил его вести себя хорошо, хотя несколько побаивался, и он оставил мои волосы в покое.

 

Несколько лет назад, когда моё знакомство с верблюдом насчитывало всего месяц, мы совершали очень долгое путешествие за 70 км к лагерю бедуинов Рихман, который находится на высоте 2500 м в горах. Имя этой горы – Ум Шумар. Пройдя несколько часов, мы сделали остановку на солнцепёке. Бедуин извинился и сказал, что ему пора помолиться. Я осторожно отошёл в сторону и взял в руку верблюжью верёвку. Естественно, я был совершенно спокоен. Вдруг верблюд быстро пошёл на меня, и я зажмурился от страха, думая, что он может откусить мне голову. Само-собой, я стал похож на мраморную статую. Я чувствовал его губы у своей щеки и, хотя не мог видеть себя со стороны, я думаю, что был от ужаса красным, как рак. Фаранг кончил молитву, осмотрелся и весело позвал меня: «Абуна Скандер, открой глаза; то, что случилось, похоже на чудо; верблюд поцеловал тебя в щёку – он тебя любит». Раньше никогда не бывало, чтобы он так быстро подружился с чужим, но я никогда не мог забыть того случая, потому что сердце моё ушло в пятки. Вскоре после этого я смог убедиться в том, какие чудесные манеры у Субхани. Когда мы встречались, он бежал ко мне поцеловать мне руку, ожидая бисквита. Конечно, иногда он уставал, что весьма естественно при хождении вверх и вниз по горам, и тогда он останавливался и не слушался. У меня, к счастью, было средство убеждать его. Я написал красивую песенку и пел её ему. Похоже, он ждал её. Конечно, песенка была на арабском; когда я пел, его уши шевелились. Я мягко поглаживал его по голове, и силы возвращались к нему.

Я помню, что в тот раз мы прибыли в Римхан в 2 часа ночи. Мы попросились остановиться в клане бедуинов, все они проснулись и принялись готовить нам замечательное угощение. Главой клана был Шейх-Муса. Там была палатка – дом для ночлега странников. В пустыне весьма холодно, особенно в той местности, и двое бедуинов должны были заботиться о гостях, подбрасывая дрова в огонь, чтобы он не погас. Конечно, все мы были крайне утомлены, но я был так возбуждён, что не мог заснуть, только иногда начинал дремать, немного похрапывая. Сначала бедуины слушали по радио новости, поговорили о политике и – я не верил своим ушам – вдруг заговорили обо мне. Один сказал другому: «Разве Абуна Скандер не удивительный человек? – Но как жаль, что он не мусульманин». Я захрапел громче, чтобы не вызывать подозрений. Утром золотое солнце поднялось над горами; все получили небольшие подарки, а я пошёл прогуляться с ребятишками, которые показывали мне окрестности. Под деревьями у них было особое место для игр. Они хотели показать мне, как они делают хлеб. Это была невинная игра, хлеб, конечно, был не настоящий, а из грязи. Там была маленькая печь и огонь; небольшую лепёшку из грязи поместили в печь и стали выпекать. Все делали вид, что это не игра. Для детей это было что-то вроде церемонии, и они, естественно, ждали одобрения. Я сказал: «Что за аромат, как вкусно!» - и дети развеселились и были так счастливы… Потом они повели меня на экскурсию в скалы и на гору, где они ищут драгоценные камни. В Синайских горах вы можете найти отличный хрусталь чистой воды и дымчатый топаз. Мы обнаружили 6 или 7 камушков, и я был очень доволен. Естественно, я дал ребятам немного денег. Потом они показали мне одну из великих достопримечательностей Римхана – старинное круглое здание с овальной стеной вокруг него. Там сохранились остатки 3-х помещений; этот дом связан с необычной историей, случившейся со св. подвижником Георгием Римханским. Он жил в VII веке и мечтой его жизни было поклониться хоть раз св. Гробу. Бог исполнил это его желание весьма необычным образом. Он был перенесён, как пророк Аввакум к Даниилу, к Гробу Господню в одно мгновение, и Патриарх, заметив его в Церкви, милостиво спросил его: «Откуда ты, отче? Я никогда не видел тебя». Тот смиренно отвечал: «Я отшельник Георгий с Синая из каньона Римхан». Патриарх пригласил его к своей трапезе, но после Литургии отшельник исчез. Св. Георгий снова оказался дома в Синайской пустыне – но его заветное желание было, таким образом, милостиво исполнено Богом.

 

МОЁ ЗНАКОМСТВО С КОПТСКИМИ ХРИСТИАНАМИ

 

Египет имеет очень древнюю историю, однако, немногие знают, что коптские христиане до сих пор используют в своём богослужении древний язык фараонов, которому приблизительно 5 тыс. лет. Сам я знаю Иисусову молитву на коптском языке. Монастырь св. Екатерины имеет подворье в Каире, и бывая в Каире, я всегда останавливался там на несколько дней. Конечно, я посещал и сам Каир, а также «сукх», т.е. базар. Естественно, меня интересуют монастыри, а в Коптской Церкви они замечательны. Я уже много лет знаком с настоятельницей монастыря св. Марии, история которого уходит в первые века по Р.Х. Величайшее сокровище, которое там имеется – огромная икона Марии, Матери Божией. С помощью этой обители я приобрёл много друзей среди коптов. Например, неподалёку, в старом городе, есть другое сестричество – св. Онуфрия, которое основано в V веке. Целебный источник св. Онуфрия до сих пор сохранился там, его можно увидеть. К нашему времени монастырские здания значительно осовременены и очень красивы. Монахини весьма благочестивы, но, при том, им хорошо известны многие языки и науки. /Однажды, после разговора с настоятельницей первого монастыря/приблизительный перевод/ она дала мне юношу, чтобы он сопровождал меня по всему Египту в качестве духовного компаньона. Он оказался очень способным и закончил своё путешествие ветеринаром. Он был, разумеется, под влиянием своих благочестивых родителей и желал стать монахом.

Вместе мы посетили множество монастырей, с целью посмотреть их и решить, какой из них подойдёт ему. Мы прибыли в монастырь св. Антония в пустыне возле Красного моря. Это было моё второе путешествие туда, и монахи были мне знакомы. Естественно, нас сердечно приняли и замечательно разместили. Настоятель назначил нам трапезу в отдельной комнате. Он был очень высоким и чудесным человеком, много лет прожил в Америке. Это было так трогательно. За трапезой он подсел к нам и одарил духовной беседой, и нам так понравились его речи, что мы оказывали им больше внимания, чем еде.

Одной из самых замечательных особенностей характера коптов является их простота и смирение, впрочем, за этой простотой таится великая духовная сила. На самом деле, простота есть великая добродетель. Это проявляется в том, чтобы быть просто одетым, например, спят они просто на полу, на циновках, сшитых из финиковых листьев. Некоторые монахи, живущие в монастыре, фактически являются отшельниками, т.к. ночью они бродят по пустыне, читая наизусть всю Псалтирь Давидову. Я слышал, что никакой послушник не может стать монахом, если не знает наизусть всей Псалтири. Поразило меня и то, как строго они соблюдают посты. Юного ветеринара звали Маврикий. Ночью мы, преодолев много тысяч ступеней, поднялись к пещере св. Антония на высоком горном пике. В 5 часов мы достигли вершины. Это был счастливый момент, ибо я очень почитаю прп. Антония. Мой день рождения – 17 января – день его памяти. Через очень узкое отверстие мы проникли в часовенку и помолились, прося благословения этого великого отца пустыни в нашем житии. Было около 6 утра, когда мы услыхали голоса. В Египте прп. Антоний – покровитель детей, поэтому все маленькие и грудные дети должны либо сами взобраться на гору, либо быть принесены своими матерями. И действительно, первым появился мальчуган лет пяти, запыхавшийся и сияющий. Мы обняли его и поздравили с его первенством. Множество матерей с грудными младенцами на руках поднимались вслед за ним, но, так как он пришёл первым, мы хотели дать тому мальчику какой-нибудь приз. Архиепископ на Синае дал мне на прощание пачку печенья. А была среда – день постный. Не задумываясь, я хотел было дать печенье мальчугану, но тот сказал: «Сегодня, отец, постный день, а в печенье есть молоко, которое мне нельзя есть». Мне хотелось поощрить его, и я заметил: «Во всяком случае, ты можешь оставить его до завтра». Вот что мальчик ответил,- я просто не мог поверить своим ушам: «Нет, отче, я не должен даже касаться его. Это искушение». Не забывай, читатель, что этому мальчику было всего 5 лет. Я был потрясён его верой.

С моим юным другом мы путешествовали по Египту, и я отметил его отношение к вещам. Раз мы прибыли в Кону, измотанные дорогой, частой сменой такси и палящим солнцем. Мы зашли в маленький коптско- христианский отель с рестораном и сразу спросили, есть ли у них постная пища на обед, т.к. была пятница. Я заказал суп с растительным маслом, ибо я греко-православный христианин, а путешествующим в нашей традиции позволено масло. Но мой друг не согласился. Он сказал: «Это пусть будет вам, а мне достаточно хлеба и воды». Потом мы взяли себе номер. Он не был очень уж чистым, а постельное бельё использовалось, на мой взгляд, уже раз 20. Я был недоволен и заметил, что хотел бы свежие простыни и наволочки. Маврикий заказал их для меня, а о себе ничего не сказал. Я говорю ему: «Как ты будешь спать на такой постели?» Он смиренно отвечал: «Ну, отче, я ведь тоже грязный». Он имел в виду духовную – греховную нечистоту. Меня его смирение заставило устыдиться. На другой день мы отправились в монастырь св. Пахомия, основанный в 315 году, в тот самый год, когда Константин издал Указ о свободе для христиан. Между прочим, прп. Пахомий основал целых 7 мужских и женских обителей. Его строгость была безжалостна. Например, если монах впадал в очень тяжкий грех, он должен был оставить иночество, облечься в мирскую одежду и покинуть монастырь, все его личные вещи сжигались. Особо каралось непослушание.

Например, один монах хотел показать себя и сделал больше работы, чем ему было определено; он думал, что настоятель похвалит его. Произошло же как раз обратное, ибо такого рода поступки питают гордость. Итак, прп. Пахомий сказал: «Зачем ты ослушался? Мне не нужно от тебя этой лишней работы; корзины, которые ты сделал, должны быть сожжены, чтобы искоренить твою гордыню.

Меня очень тронуло то, что в некоторых монастырях монахи, следуя примеру Господа, умывали мне ноги тёплой водой. Обращение в коптских монастырях отличается такой любовностью, что вы могли бы подумать, что знакомы хозяевам много лет. Я пишу это, думая о монастыре св. Павла, что в 90 км от обители св. Антония на Красном море. Кровли там – просто большие сухие пальмовые листья, а дома – необычайной формы. Изысканные здания не приветствуются в коптском монашестве, потому что они привязывают людей к этой земле, где мы только странники. Таким образом, эта бросающаяся в глаза простота строений – нарочита. Ныне это чуждо нашей традиции, но имеет глубокий духовный смысл – продолжение традиции пустынных Отцов – больше думать о Небе и быть свободным от земных уз. Мой друг Маврикий впоследствии стал монахом в монастыре св. Пахомия, далёком от мест такого рода, где бывают посетители. Простота, о которой мы говорим, не привлекает туристов, туристы хотят восхищаться чем-нибудь блестящим и искусно выполненным; а мы уже знаем, как мудро копты относятся ко всему этому. Ведь, на самом деле, имеет значение то, на что смотрит Бог, - наши сердца и наше (внутреннее?) состояние.

 

В ВАДИ ФАРАН

 

В Вади Фаран на Синае есть женская обитель с несколькими монахинями. Это очень древний филиал монастыря св. Екатерины. В VI веке там была даже кафедра викарного епископа для Синая. Развалины церкви видны и по сей день. В VII столетии все бедуины были вынуждены принять либо ислам, либо мученическую смерть. В X веке там жил Каирский султан Омар. Его мать была христианкой, но он не любил своей матери и стал весьма фанатичным мусульманином. Он хотел захватить и разрушить монастырь св. Екатерины, как уже опустошил до того многие другие. По милости Божией, в обители св. Екатерины жил один монах – «Соломон». Он был очень мудрым иноком и попытался спасти монастырь. Он поспешно отправился на верблюде в Вади Фаран и убедил султана Омара взять монастырь св. Екатерины под своё покровительство, т.к. пророка Магомета здесь всегда принимали очень радушно. Кроме того, в этой обители находится неопалимая Купина, пред которой Моисей разулся, и Господь говорил там с ним. Монахи согласны были отдать одну из церквей мусульманам под мечеть. Своими доброжелательными и мудрыми речами он добился того, что был составлен мирный договор, и это случилось в Вади Фаран. С того времени церковь св. Василия была переделана в мечеть, прямо напротив Преображенского кафедрального Собора. Раз в неделю несколько монахов доставляют сёстрам провизию на монастырском джипе.

Издавна монастырские сады охраняются сторожем. Совсем недавно последний сторож – мр. Мусса – скончался в преклонных летах. Он был человеком дружелюбным и всеми уважаемым; бедуины не воровали фрукты из сада. Сейчас его сын стал сторожем, зовут его – Саидан. Он унаследовал от отца чудесный характер. Я часто встречал его в монастыре, и мы были знакомы. Однажды я приехал на машине в Вади Фаран помолиться в церкви св. прор. Моисея и встретил мр. Саидана, он говорит: «Вы никогда не были у меня дома. Пойдемте со мной сейчас, я представлю вас своей семье и покажу вам мои прекрасные сады. Ещё у нас есть финиковые пальмы, которым не одна сотня лет, целый финиковый оазис; эти пальмы стоят здесь, сколько могут помнить люди. Под ними была битва между Моисеем и амаликитянами. Ученики Моисея поддерживали его руки воздетыми, ибо это был знак молитвы, и в этом положении он поразил врагов».

Через несколько минут мы вошли в прекрасные благоухающие сады, и я был представлен семье Саидана. У Саидана было обыкновение победно улыбаться и всегда облачаться в белое одеяние, по-арабски называемое «отличная одежда». Он принёс мне кучу подушек, чтобы отдохнуть, а все члены его семейства принялись готовить мне угощение и свежий жареный кофе, я в это время пробовал его аппетитные фрукты, сидя под пальмами в чудесной обстановке и атмосфере; воздух был полон ароматом цветов и солёной воды. Я наблюдал, как множество людей приходит к этому семейству – дети и взрослые. Очевидно, они покупали овощи и фрукты, уходя с полными корзинами покупок – картофель и других овощей и фруктов. Наконец, обед был готов, и мы расположились под финиковыми деревьями отведать замечательные блюда. Мы приятно общались, а хозяйские дети играли вокруг нас. Самому хозяину было на вид лет 35. До чего приятно вспоминать всё это! У меня было чувство защищенности, и душа моя была совершенно счастлива.

Я хочу поведать читателю, что одежды у бедуинских женщин очень красочные, с золотыми монистами на груди, а вот лица они закрывают. Только глаза смотрят на тебя. На руках они носят множество серебряных колец. Всё было так живописно! И каждый говорил весьма благопристойно, спокойным голосом. Также и поведение их было благопристойно и спокойно. Мы общались уже довольно долго, и я решился спросить мр. Саидана: «Можно ли задать вам один вопрос? Это, правда, сродни праздному любопытству, но для меня не лишено интереса. Когда я ожидал вас, сидя здесь и нежась среди подушек, я заметил, что к вам приходит много народу, и каждый что-то покупает у вас, так как я видел, что все уходят с полными корзинами. За какую цену вы продаёте свои овощи и фрукты? Заметно было, что мр. Саидан удивлён, он глянул на меня широко открытыми глазами. Я почувствовал, что сделал какую-то ошибку, и мне стало стыдно. А мр. Саидан говорит: «Отец Александр, как вы могли такое подумать? Я уважаемый мусульманин. Я люблю своих соседей и не продаю ни овощей, ни фруктов. Они все выращены благодатью Божией. У меня в садах большой огород, и всё, что вы видели, выращено там; и благодарение Богу, нашему Творцу, я даю эти продукты в дар своим соседям: все, что им нужно. Таким образом я показываю свою благодарность к Богу, а кроме того, скажу ва по секрету: у нас никто ничего не ворует». Я взял его руку и поцеловал, а в душе подивился, насколько другие люди лучше меня; и я чувствовал, что Сам Господь явил мне доказательство того, что и мусульмане достойны любви как дети Божии.

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИЙ С ГОРЫ СИНАЙ ДЛЯ ДЕТЕЙ

 

Мои дорогие дети, сегодня мы с вами поговорим на одну очень таинственную тему: я написал эти рассказы для вас на Синае. По благодати Божией мы родились и по промыслу Божию должны оставить этот мир. Но это милость Господня, что мы не знаем, когда придёт наш час; и на нас лежит большая ответственность, чтобы всем миром быть готовыми оставить сей мир. Да, действительно, великая тайна совершится, когда одна дверь закроется, но зато другая, дверь в вечность – отворится для нас. И наш Ангел-хранитель представит наши добродетели пред Престолом Божиим. Да помилует нас Господь наш Иисус Христос! Да узрим мы Его и да сподобимся жить с Ним во славе, во свете вечном.

 

Один год у меня было очень необычное послушание. Я должен был присматривать за Комнатой Черепов. Там, в церкви св. Трифона, за оградой монастыря, покоятся нетленные мощи всех монахов обители св. Екатерины от самого основания монастыря, много-много столетий. Монастырь основан царицей Еленой в первой половине IV века. Может быть эта тема покажется вам мрачной, так давайте осветим её. Я рассказу вам, милые ребятки, необыкновенные истории. А теперь послушайте, почему я должен был согласиться на такое особенное поручение, данное мне архиепископом Дамианом Синайским.

Когда монах умирает и уходит в другой мир – на небеса, после заупокойной службы его кладут на маленьком кладбище возле церкви св. Трифона. Есть 2 причины, по которым тело монаха сохраняется. Климат очень сухой: в Синайских горах в пустыне дожди бывают только несколько раз весной, а летом там очень жарко, до 400 С. Другая причина та, что почва песчаная, и поэтому тела не гниют. Через 3 года тела обмывают белым вином и кладут рядами: одно на другое, под церковью св. Трифона. Три года символизируют 3-х дневное пребывание Христа в Аду, а поднятие костей в склеп после 3-х лет указывает на Воскресение Христово.

Есть еще и третья причина. Мы верим, что нетление тел мучеников и других святых есть знамение их святости. Также и свящ. Останки св. вмчц. Екатерины имеют прекрасную сохранность (в мраморном саркофаге возле св. Алтаря).

К сожалению, многие паломники и туристы, приходящие в монастырь св. Екатерины, не имеют уважения к священному месту: кричат, разбивают кости и даже растаскивают святые останки монахов на сувениры. Перед склепом есть надпись: «Пожалуйста, ведите себя почтительно и тихо». Так вот, мне пришлось провести много часов в этом священном месте. Только в самом начале мне было немного страшновато; от иноческих тел исходил сильный, приятный запах. Каких благодатных радостей сподобился я там! Попробую передать вам кое-что из них.

Сидя в склепе, я читал жития Синайских Отцов; многие из них прославились как мученики; кроме того, у меня для чтения было большое собрание стихов, написанных в том монастыре и в Синайской пустыне. Когда заходили паломники или туристы, я должен был очень внимательно, молча наблюдать за ними. Я думаю, наиболее привлекательным для посетителей был прп. Стефан Синайский: его скелет сидел на стуле, облаченный в свои монашеские одежды, а в руке он держал чётки. Конечно, мы должны иметь дар различения /или уметь поощрять/. Каждое утро я брал с собой какой-нибудь небольшой приятный подарок: или драгоценный камешек с Синая, или красивую иконку, а для детей немного сладостей. Таким образом, я награждал благочестивых посетителей маленьким подарком. Например, я очень живо припоминаю, как однажды прибыла группа туристов из Италии. Одна итальянка молилась весьма усердно, и я был тронут. Группы медленно обходили склеп, и, когда они проходили мимо моего стола, я время от времени вручал свой подарочек. В тот раз это случилось с итальянкой. Я протянул ей красивый кристаллик. Она удивленно взглянула на меня и спросила: «Сколько я должна заплатить вам, мой дорогой отец?» Я сказал: «Моя дорогая госпожа, это вам в подарок. Я вижу, что вы благочестивая христианка, и всем сердцем желаю вам стать ещё ближе к Богу, вся наша задача ведь в том, чтобы приблизиться к Нему через нашу любовь к Господу Иисусу, Спасителю нашему, и к нашим ближним».

Раз я был сильно расстроен. Очень тучная американка, войдя, завопила: «Что за ужасная здесь вонь!». Она театрально держала флакончик духов у себя под носом. Я неторопливо обернулся к ней и сказал: «Моя госпожа, я не звал вас сюда, вы пришли по собственной воле. Кроме того, это весьма святое место, и запах святости сих богоносных тел приятен. Я сижу здесь уже 7 месяцев, и у меня никогда не было такого отвращения, как у вас; и вот, что я бы ещё вам сказал: представьте себе, что и вы однажды умрёте, вы и вообразить не можете, какой нестерпимый смрад пойдёт от вашего тела».

Завопив, она выбежала вон, словно её изнасиловали, Для неё это был урок, И она его не забудет.

Разные люди – разные посещения, Бедуинские ребятишки, осторожно открывая дверь и испуганно озираясь, звали меня: «Отче?» - «Чего вы хотите, мои милые?». Хлопая глазами, они тихонько спрашивали меня: «Нет ли у вас случайно чего-нибудь сладкого для нас?» Они быстренько подбегали к моему стулу и протягивали ладошки, а я наполнял их разными сладостями. Они шептали мне на ухо: «Спасибо, отче» и убегали со своей добычей. О, я забыл сказать вам, что у меня было 7 маленьких детей. И кто, вы думаете, они были? Тихо! Я вам сейчас открою секрет: Это были семеро крохотных цыплят. Все животные на Синае – карликовые, т.к. в течение тысяч лет голая пустыня доставляла мало пропитания птицам, козлам и прочим животным, и они не могли вырасти большими. Да, вот это и были мои любимые детишки. Они дважды в день приходили к склепу из нашего «заповедника» проведать меня. Они становились точно в ряд, по одному, как на параде, и в один голос кричали: «Пожалуйста, отче, отворите дверь и дайте нам чего-нибудь вкусненького перекусить». Я осторожно приоткрою дверь и поприветствую их: «А, мои дорогие!». А они радостно захлопают крыльями. Я начинаю с печенья, и каждый скромно берёт только свой кусочек. И печенье исчезает. Тогда я делю на них помидор, давая по дольке всем семерым по очереди, они клюют помидор, пока он не исчезает. Ну а на десерт – немного колотых грецких орехов. И шеренга победным маршем отправляется к «заповеднику». Такое приятное явление происходило дважды в день. Но у меня была и другая обязанность: после каждой трапезы я убирал со стола и собирал все остатки еды в тарелку. Потом я брал ей и отправлялся к центральным воротам. Я делал вид, что не знаю, где прячутся мои цыплята, и говорил: «Где мои маленькие цыплятки?» И они неожиданно выскакивали с криком из-за ворот, стараясь меня напугать. Конечно, мы приступали к трапезе не тут же в воротах, а шли для этого в заповедник, где располагались под миндальными деревьями. Цыплята отказывались есть с тарелки, им хотелось, чтобы пища была у меня в руке, чтобы они могли поесть благопристойно. Иногда какие-нибудь крошки падали мне на одежду, и птички, тихонько вереща, словно прося прощения, ловко склёвывали их. Насытившись, они начинали довольно пищать и один за другим взлетали на деревья, чистить свои пёрышки. Тогда я говорил: «Спокойной ночи, мои малыши, приятных вам сновидений, а завтра, коли будет на то Божья воля, увидимся снова».

___________

 

КОПТСКИЙ РЕСТОРАН

 

Если переправиться из Каира на другой берег Нила, окажетесь в тамошнем зоопарке; в этом чудесном заведении есть все животные Африки. Посмотреть его – один восторг, особенно – для детей, которые видят этих животных впервые в жизни. Когда вы закончите осмотр, паром доставит вас на другой берег, Когда я вступил на паром, билеты там продавал некий коптский христианин. Он очень тепло приветствовал меня и ни под каким видом не захотел брать плату: «Вы же христианский монах!»

Пока мы плыли, я осведомился, нет ли у него случайно на примете какого-нибудь ресторана. «О, у меня есть замечательный друг, совсем близко отсюда. Он содержит маленький ресторанчик, работая в нём по очереди с другим управляющим – мусульманином. Мы все вместе живём в деревне под Каиром». Я должен признаться, что был очень голоден, проведя много часов в зоопарке. Теперь у меня в кармане был адрес ресторана, который я разыскал за несколько минут. Мр. Антоний отворил передо мной дверь, увидев меня, когда я еще только шёл к ресторану. Он очень тепло приветствовал меня, сказав: «Что за милость ко мне Божия сегодня: инок от св. Екатерины посетил меня!» На его ласковом лице сияла радость. Я сказал: «Мр. Тони, сегодня пятница, не найдётся ли у вас случайно постной пищи? Я должен быть бдителен, чтобы служить добрым примером, раз я монах». Улыбаясь, он отвечал: «И за кого же вы меня принимаете? Это скорее я должен быть для вас добрым примером как коптский христианин! Разумеется, я пощусь так же, как и вы, потому что пекусь о своём спасении и внимаю себе; у меня уже готово великое множество постных блюд: всяческие салаты из овощей. Погодите минуту, я накрою вам стол».

Я действительно был поражён, как чудесно накрыты и украшены были маленькие тарелочки, а пища была просто восхитительна. Хозяин непрестанно спрашивал меня, не принести ли мне то или это: то сок, то жареные овощи. Потом он поинтересовался, не желаю ли я кока-колы. После десерта – чашечка кофе. Я с ужасом думал, какой счёт будет представлен мне за это роскошное угощение, но мне не хотелось обижать столь доброго копта.

Через некоторое время он дипломатично спросил, можно ли ему подсесть ко мне и рассказать о своей большой семье. Беседуя с ним, я очень сочувствовал горю, перенесенному им в прошлом году. У него было 8 детей – малышей, а 5 месяцев назад его жена скончалась в ужасных муках от рака, окруженная своими плачущими детьми. Другого выхода, кроме как жениться снова, не было, ибо кто-то должен был смотреть за детьми. Итак, он женился на юной коптской христианке, но она выразила желание не только заботиться о приёмных детях, а завести и собственного ребёнка. «Так что вы должны помолиться, чтобы моя супруга теперь получила своё чадо, как можно скорее, чтобы она преодолела свои проблемы с чадородием; после двух выкидышей она упала духом, она не хочет чувствовать себя только прислугой за детьми другой женщины. Когда вы снова будете в Каире, приезжайте на такси к нам в деревню (расходы мы оплатим) и привезите нам серебряное колечко с гробницы св. Екатерины». Он верил, что через это колечко его жена получит от св. Екатерины долгожданного собственного ребёнка. Я поперхнулся, услышав это, потому что привезти такое колечко, я мог бы только при соизволении Божием и по благословению архиеп. Синайского Дамиана.

Наконец, я попросил счёт и хотел уходить. Хозяин отвечал: «Вы что, думаете, я возьму что-то с такого гостя, как вы, которого мне послал Бог?» Он обнял меня, дал свой адрес и вдобавок сунул несколько банкнот в мой нагрудный карман. Я пришёл в себя уже на суматошной каирской улице. Я не мог понять: во сне ли мне всё привидилось или произошло наяву, так это было невероятно. Одна мысль, что столь большая семья желает ещё увеличиться, не взирая на жизнь в такой бедности, в двух комнатах, повергала меня в изумление и восхищение. Я благополучно добрался до каирского подворья монастыря св. Екатерины. Был уже вечер, а нужно вам знать, что в Каире вечером остаётся всего 16 млн. человек, так что путь до дома тогда не безопасен. Так получилось, что путь до дома тогда не безопасен.

Так получилось, что через 3 месяца архиеп. Дамиан снова отправил меня в Каир. Я получил послушание выбрать кое-что для монастыря. Конечно, я рассказал Владыке всё о мр. Антонии и его бедной семье. Он сам был очень тронут и милостиво дал мне долгожданное серебряное колечко для второй жены мр. Тони, а также несколько буклетов с открытками, где содержалось всё о нашем монастыре. Я тайно нарвал зелёных листьев с Неопалимой Купины, которая растёт за монастырским кафедральным Собором, как особый символ чудесной надежды.

Наконец, настал день моего отправления с Синая. Путь через необозримые песчаные просторы, горные каньоны, переливающиеся разными цветами (зелёным, коричневым, розовым): вечностью веет из этих молчаливых ущелий. История, все прошедшие века, так и остаются здесь, никуда не уходят. Мы остановились в прекрасном оазисе Вади Фаран. Тысячи зеленых пальм, и для любого взора освежающее зрелище – текущая вода. Вода тихо журчала, а мы наслаждались свежими фруктами и освежающим питьем. Уже вечером мы, наконец, прибыли в Кипр. Я остался переночевать на нашем подворье в районе Дагер.

Утром я взял такси через весь Каир до пригородной деревушки на другом конце огромного мегаполиса. Едем по деревне – кругом грязь. Не увязнуть в такой грязи было не просто. Маленький мальчик указал мне дом Антония. Штора была отодвинута, и я улыбнувшись, окинул взглядом огромную семью, чинно сидевшую в комнате и словно ждавшую меня. Какой контраст между уличной грязью и безукоризненной чистотой в их доме! Все члены многочисленного семейства получили подарки. Я взял серебряное кольцо двумя пальцами и трижды, очень торжественно благословил всё собрание. Все заплакали от счастья, говоря друг другу: «Ангел Божий посетил нас». А как я мог сдержать слёзы? Тони, подойдя, обнял меня, сердечно приветствуя в осчастливленном мною доме. Да, это было Приветствие, и оно не сможет, наверное, никогда изгладиться из моей памяти. Все обступили меня, желая дотронуться до меня и сказать несколько слов. Это был, действительно, пир любви. От своей бедности они подарили мне множество разных вещиц, чтобы доставить мне удовольствие.

Вечером для меня заказали и оплатили такси, которое благополучно доставило меня обратно в наш филиал в Каирском районе Дагер. Только то, что очень тесно охватывает тебя, может быть названо кольцом.

Здесь было не одно кольцо: серебряное колечко св. Екатерины, кольцо любви и гостеприимства, кольцо возвращения на монастырское подворье и кольцо новой прекрасной дружбы с коптскими христианами. Как же тут не быть счастливым?

 

ЧЕРЕП ИНОКА АВРААМИЯ, ЖИВШЕГО ПЯТЬСОТ ЛЕТ НАЗАД

 

Моё послушание в монастыре св.Екатерины и тамошнем склепе длилось уже 8 месяцев к тому времени, как случилась эта история. Однажды мне пришлось навестить келью о. Григория, монастырского врача, чтобы попросить его срочно отправиться к одному старому бедуину, нуждавшемуся в помощи. Когда о. Григорий открыл дверь, я заметил возле его кровати череп какого-то инока и вспомнил, что некогда сам хотел иметь череп из нашего склепа у своего ложа. Итак, на другой день я, горя от нетерпения, позвонил архиепископу, чтобы попросить его позволения исполнить это моё желание. Однако, Владыка не разрешил мне взять череп, сказав, что я недостаточно зрел для этого.

Очень расстроенный и разочарованный я пошёл к своему другу, который тогда был экономом в монастыре, а ныне – Православный епископ в Каире, в Соборе св. Георгия. Увидев мое расстройство, он пожалел меня и с тёплой улыбкой, с огоньком в глазах указал мне на один из висевших там ключей. «Тут есть ключ от дальнего склепа…, повесь его там же, где возьмёшь…, и помни, что я ничего не знаю!»

Вне себя от радости я побежал к себе и взял из своего гардероба свежее, белоснежное полотенце. Когда я шёл в склеп, моё сердце учащенно быстро билось. Повернув ржавый ключ в замке дальнего, закрытого для посетителей склепа, я вошёл туда, где передо мной лежали они, покоясь в полумраке. Я словно слышал голоса, доносящиеся до меня от черепов: «Возьми меня… возьми меня!» Конечно, я хотел только один череп; итак, закрыв глаза, дрожащими руками я взял один из них – с сильным чувством, что выбрал именно тот, который мне нужен.

Осторожно я опустил череп в ведро, которое принёс с собой, а сверху закрыл полотенцем.

Вернувшись в свою келью, где я уже загодя приготовил место для черепа на небольшой круглой полочке возле своей кровати, я благоговейно облобызал его макушку и любовно поместил его на полочку. Однако, когда на землю опустились сумерки, и стемнело, в сердце моё закралось беспокойство, так что я прикрыл череп полотенцем. То же самое я сделал и на следующий вечер, и что же это было за чувство? Я больше не был один в моей келье! А кто был этот человек, этот череп? Я всем сердцем желал узнать, что это был за монах, и как его звали.

В тот вечер я прочёл своё правило и пошёл навестить о. Павла, моего дорогого друга. Это был большой подвижник, любимый все братией. Бедуины особенно любили его и ещё при жизни называли святым. Доброта и любвеобильность о. Павла не имели границ, особенно ко мне, грешному. Я помню, он никогда не спал на постели, а только, сидя на стуле с большим полотенцем на голове, чтобы не мешал свет. Каждый вечер перед сном он рассказывал мне какую-нибудь чудесную историю о пустынных Отцах, чтобы умиротворить моё сердце, и всегда делал какой-нибудь маленький подарочек: это могли быть фрукты, иконка или даже частичка его самого. Такой богатый в сердце, в келье своей он вовсе ничего не имел. Благословен был всякий человек, которому довелось пообщаться с о. Павлом – мужем, по настоящему изучившим науку смирения. Потом он отправлял меня обратно – прямо в мою келью, заповедав избегать всяких встреч. Итак, вернувшись домой, я лёг спать и заснул. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я во сне увидел фигуру высокого, худого инока, открывшего дверь и медленно вошедшего. Он позвал меня по имени очень спокойным и приятным голосом. Протянув мне руки, он приблизился к моей постели. Я подал ему свои руки, приветствуя его безо всякого страха. Он ласково взглянул прямо на меня и сказал: «Теперь, о. Александр, раз уж я лежу радом с тобой, открою тебе своё имя. Я монах Авраамий. Столетия я ждал Страшного Суда, надеясь, что кто-то, милостивый ко мне, будет молиться о моём спасении. И ныне моё желание исполнилось. Я так благодарен тебе за это. Пожалуйста, всегда ставь свечу в паять обо мне, присоединяя к ней свои молитвы. А когда придёт час твоего отшествия из этой жизни, я дарую тебе заступничество многих благочестивых людей, молящихся о твоём спасении». Ещё раз он нежно пожал мне руку и с ласковым жестом покинул келью.

32 года прошло с тех пор, а я до сего дня исполняю желание о. Авраамия. Надеюсь, читатель будет снисходителен к тому, каким путём череп этого инока попал ко мне. Когда я покидал монастырь св. Екатерины. Я отдал череп о. Авраамия своему тамошнему духовному отцу – о. Адриану, в пустынь св. Епистимии на Монастырской горе, что напротив г. Хорив.

 

СОКРЫТОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ

 

Склеп монастыря в. Екатерины связан ещё с одной весьма важной для моей жизни историей. Однажды архиепископ вызвал меня в свой кабинет и приказал мне исполнять мои обязанности в склепе на один час в день дольше, чем прежде. Склеп находился далеко от моей кельи, так что послушание это было для меня нелёгким, впрочем, из нашей истории мы увидим, сколь важно послушание, и как велико благословение, полученное мною от него в последующем.

5 минут первого (5 минут назад я должен был закончить работу) в склеп вошла пара европейцев. Как все, они хранили молчание, обходя помещение. Пока они проходили мимо меня, я успел заметить на их лицах великую скорбь. Что за ужасное испытание они должны были перенести, подумал я про себя? Когда они поравнялись со столом, за которым я сидел, я негромко поздоровался с ними, тепло и дружелюбно улыбнувшись. Вскоре им пришлось уйти, чтобы успеть на автобус. Через несколько секунд после того, как они вышли на монастырский двор, я услышал у себя в сердце отчётливый голос, произнёсший: «быстро выйди вон, встань на маленьком кладбище и трижды осени эту несчастную пару широким крестным знамением. Пожелай им обрести внутренний мир в сердце и душе – мир, который они совершенно утратили».

Я закрыл склеп, постоял несколько минут. Затем двинулся к кладбищу и, когда туристический автобус проезжал мимо меня по дальнему краю монастырского сада, направляясь в аэропорт, я благословил пару, сидевшую в том автобусе, говоря про себя: «О, благий Боже, подай этим бедным людям душевный мир, чтобы они могли укрыться в нём от житейского горя. Дай им обрести мир во Христе Иисусе».

Прошло около месяца, и вот, в монастырь приходит письмо с заграничным штемпелем, адресованное «монаху в склепе». Я подивился, кто бы мог послать письмо из такой дали? А читая письмо, я был на седьмом небе, потому что мне открылась тайна скорби той пары. Пара писала мне, как, когда автобус тронулся, у них обоих разом возникло сильное желание обернуться на старейший монастырь в мире. Обернувшись, они увидели меня, стоящего на кладбище и трижды творящего знамение Креста. В душе они знали, что это благословение было именно им. Внезапно великий мир сошёл на них, и они получили способность спокойно смотреть в будущее. Действительно, несколько позже счастье вернулось в их повседневную жизнь: рак у жены был чудесным образом исцелён, а муж, дела которого совсем было запутались, начал новый бизнес. И, чтобы отблагодарить меня, пара спрашивала, какое моё желание они могли бы исполнить.

Много лет я мечтал изучать Английский язык в Оксфорде, в Британии. Я сообщил им об этом, и мы долго обменивались письмами, устраивая всё для осуществления этого плана. Наконец, настал день, когда я получил возможность посетить дом моих благодетелей в Европе. Они были так добры, что внесли половину суммы, требовавшейся для оплаты моего обучения в течение 6 месяцев – для начала; чтобы, посмотреть, как у меня пойдут дела, убедиться, что предприятие наше успешно, и достигнуты положительные результаты на экзаменах. Должен сообщить читателю, что я обращался во многие оксфордские колледжи, но ни один из них не принял меня, т.к. у меня не было никаких, даже самых базовых знаний английского. Однако, Господь не оставил меня, и я вскоре нашёл семерых частных учителей – все они члены Англиканской Церкви – которые любезно помогли мне даром или за небольшую плату. Я хотел бы особо вспомнить леди Джонс Брунс из церкви св. Маргариты в Сев. Оксфорде и бр. Кристофера Оксли из Уиклифф Холл Колледжа в Оксфорде. Оба – леди Джойс и бр. Кристофер не взяли с меня вовсе никакой платы.

Мой энтузиазм не имел границ. Через 3 месяца я почти безукоризненно мог говорить по-английски, а затем случилось так, что епископ Каллист Уор позволил мне посещать его лекции по Патрологии /в течение 9 месяцев/. Я написал много поэм об Оксфорде на выпускной экзамен и получил отличное рекомендательное письмо от еп. Каллиста, который служил мне также и духовным отцом. Каждый год я навещаю его в Оксфорде, глубоко почитая его как друга и православного учителя. От него я научился быть «космополитом», жить не в исключительности, а во «включительности», стараясь, насколько это зависит от меня, оказывать любовь всякому человеческому созданию.

Скольких благ я сподобился, благодаря склепу монастыря св. Екатерины!

[Гость Olpop]

Очень интересные рассказы. Спасибо Вам, тода раба!

[о.Виссарион 2]

Очень интересные рассказы. Спасибо Вам, тода раба!

 

Словарик иврита

 

Тода раба - Благодарю

[Michael 0]

Словарик иврита

 

Тода раба - Благодарю

Уточнение, с Вашего позволения.

Дословно

тодА - "спасибо"

рабА - "много" ж.р., в значении "множественная"

 

Тода раба - большое спасибо :)

[о.Виссарион 2]

Уточнение, с Вашего позволения.

Дословно

тодА - "спасибо"

рабА - "много" ж.р., в значении "множественная"

 

Тода раба - большое спасибо

 

Тода раба за уточнение!

Прошу всех читателей Синайских рассказов оставлять свои отзывы.