World Without End

Опишу свой путь к кохлеарной имплантации.

О себе: Меня зовут Анатолий, мне сейчас 35 лет. Правое ухо почти полностью глухое без остатков, левое до 27 лет последовательно падало с 1 по 3 степень. Слуховой аппарат (СА) начал носить лет в 10, кажется. Был в принципе вполне доволен жизнью, включен в слышащее общество, учебу закончил в массовой школе (на первой парте), нашел работу в сфере информационных технологий, получил первое высшее образование (издательское дело и редактирование), поступил на второе высшее (специалист по информационной безопасности), слушал музыку, ходил на концерты и т. д. и т. п. Конечно, тонкостей было много, все таки СА — это тоже протез, что-то, бывает, не дослышивал, что-то переспрашивал — ну это у всех слабослышащих, в общем, так и есть. Но особой проблемы не доставляло.

Летом 2010 года слух на левом ухе резко упал до 4 степени\глухоты, не помогла даже смена СА на более мощный — речь разбирал очень плохо. Бытовые звуки — хорошо, а с речью были большие проблемы, разборчивость речи была на низком уровне. Музыка тоже потеряла былую привлекательность, половину звуков как будто из нее изьяли. Стал думать про кохлеарную имплантацию (КИ), нашел этот форум и очень дружных форумчан.

Поскольку я живу в Москве, осенью 2010 года встал на очередь на КИ в Московском научно-практическом центре оториноларингологии им. Свержевского. Сдал почти все обследования для КИ, после этого мне сказали — ждать, пока выделят квоту, будет ближе к Новому году. Потом срок сместился на туманное "после Нового года", потом — на февраль, потом на март и так далее. В апреле уже 2011 я не выдержал, и отослал все документы в Питер, в КБ 122 им. Соколова. Там очень быстро рассмотрели все доки и прислали вызов на июнь.

Условия в больнице весьма неплохие, в отделении оториноларингологии евроремонт, двухпалатные блоки, где предусмотрен санузел, включая душевую кабину, холодильник, а также ТВ в каждой палате. Кормление, правда, немножко советское. Но рядом есть магазин продуктовый, что уже облегчало дело.

Прооперировали 10 июня 2011 в 10 утра, операция шла около 3 часов. Поставили имплант MED-EL Pulsar. Оперировал Владислав Евгеньевич Кузовков. Такое ощущение, что с мобильником он не расстается никогда, разговоры, разговоры, разговоры.. Сделали все-таки левое ухо, то которое слышало, так тестирование правого (глухого почти без остатков с самого детства), как я понял, показало не очень хорошие результаты. Ну что ж, левое так левое, главное что сделали. Хотя конечно обидно было остаться без бинауральности. Остаточный слух на левом ухе после операции не остался. Ну послеоперационные ощущения в общем-то — как и говорили, посленаркозная слабость, чуть-чуть кружилась голова, чуть-чуть побаливало место операции. Все это в целом нормально. Появился периодический резкий высокочастотный визг в ушах, причем сильный такой, менялся с положением головы или тела.

Недельный послеоперационный период в целом прошел терпимо. Слегка покруживалась голова, громкий металлический визг уже почти сошел на нет, остался только прежний шум в ушах. Побаливала голова — как поясняли врачи, это из-за тугой повязки. Несколько дней стабильно держалась температура 37 или 37.5, потом нормализовалась. Шов зажил хорошо, перед выпиской налепили пластырь.

Через месяц, 11 июля было первое подключение, речевой процессор MED-EL Opus 2. Пишу, как писал тогда:

• Первый день подключения и реабилитации

«Впечатления от первого включения и настройки очень и очень необычные. Сначала, как всегда — стандартная процедура — прошлись по всем частотам — тихо, нормально, громко. Потом, собственно, включили речевой процессор (РП). Сразу свалилась масса звуков. Первое впечатление: все бипы, пищат, но!!! глядя на губы, почти все понимаешь, что говорит человек напротив. Настройщик все рассказал, показал, поставил 4 программы, сказал переключаться на каждую в течение дня по мере привыкания. С первой программой слышно было в принципе, все кроме моего голоса. Дальше я позанимался с сурдопедагогом. Узнал, что пока не могу понять букву У (а ее вообще не слышно!), очень трудно пока понимать короткие слова (за экраном), длинные легче, так как догадываешься что это может быть за слово. В целом, сурдопедагог сказала, что это нормально. Еще настройщик Пудов сказал интересную вещь, — что с одной стороны, мой слуховой опыт это хорошо, а с другой не очень, потому что я могу пытаться соотнести звук с тем, что слышал в СА, а на самом то деле в реальности он не так звучит по настоящему.

Ощущения от первого включения оказались именно такие как я себе и представлял. Предупрежден - значит вооружен. сейчас пока пишу, включив вторую программу (уже больше всяких звуков там, стал слышать свой голос). потом дальше включу третью и четвертую, там звуки будут громче. Послушал кой какую знакомую музыку. Искажена конечно, но узнается! это хорошо.»

• Второй день реабилитации:

«Сурдопедагог говорит, что прогресс отличный. Результаты очень хорошие, надо учиться теперь понимать речь не глядя на человека, а также речь в шуме - это пока самое сложное.

Меня пока качество музыки расстраивает. Ощущение, что не поют, а говорят под музыку, ушла, исчезла мелодичность голоса. Удовольствие теряется значительное. Впрочем, у меня пока всего лишь второй день реабилитации, посмотрим, как оно дальше будет. Что касается голосов людей - никакой электронности я не улавливаю: голос мамы точно такой же естественный и угадываемый, со всеми интонациями.»

• Третий день реабилитации:

«С сегодняшней настройкой музыка стала чуть получше, Цой например очень даже близок к оригиналу, но вот Лагутенко - это скрипучий кошмар и ужас. Ритмичные вещи слушаются весьма хорошо, но вот когда в дело вступает мелодика (неважно чего - голоса или инструментов) - все становится гораздо хуже. Больше всего раздражает отсутствие мелодики в голосе.

Ну впрочем, это всего лишь был третий день настроек. По большому счету надо посмотреть, как дело с этим будет через полгода.»

• Пятый день реабилитации:

«Сейчас поеду на последние настройки в настроечной сессии. Стратегия кодирования речи у меня FS4P. Со вчерашними настройками наконец случилось то, чего я хотел - вернулась хоть какая мелодичность! Теперь есть ощущение, что человек именно поет, а не говорит. Удовольствия от прослушивания старого значительно прибавилось. Вместе с тем в последние пару дней каждая настройка прибавляла в громкости, и появилось новое - в общей массе звуков, особенно в композициях, где много инструментов, насыщенных таких, некоторые звуки РП пока передает треском (хотя знаю, что там играет, например, скрипка). Ну я думаю, это все дело дифференциации звуков со временем, мозг должен адаптироваться и понять этот звук.»

• Две недели реабилитации:

«С каждым днем речь и музыка становятся все лучше, четче и понятнее. Нравится шумодав в Опусе — в достаточно шумных местах, проспектах, еще где то - голос жены в принципе понятен, ей даже не приходится повышать его, я и так все понимаю. Мужские голоса воспринимаются чуть хуже, особенно в больших помещениях, где есть эхо. Пока чтобы понять человека — смотрю в основном на губы, но уже чувствую, что это нужно все меньше и меньше. Самые большие шаги прогресса, пожалуй, с английской речью (я всегда смотрю зарубежные фильмы в оригинале с субтитрами). Прямо каждый день вижу, что улавливаю и понимаю все больше и больше слов из сказанного — но самое главное, все слова очень четкие, ясные. С СА такого не было, окончания многих слов были невнятны.

В качестве тренировки разборчивости речи стал слушать подкасты Васи Стрельникова — у него очень четкая, правильная дикция и интонация, ну и плюс ко всему - весьма здоровое чувство юмора. Приятное с полезным.

С телефоном пока не очень, речь воспринимается как то отрывками — то ли надо найти правильное положение телефона возле РП, то ли что-то еще. А может, лучше раскладушку купить? (Купил потом, самый простой Самсунг с ОЧЕНЬ громким динамиком).

Что касается музыки — большая часть очень близка к тому, что у меня было с моей 3 степенью тугоухости до падения слуха (а в некоторых композициях даже и превосходит слышанное). Уже услышал много нового, незнакомого, что раньше СА смазывал или передавал не так четко. Пока, конечно, легче слушается всякая электроника и проч., мелодичные вещи чуть похуже, но удовольствие от прослушивания уже можно получить! —- а дальше должно быть еще лучше. Мелодичность голоса присутствует, кстати. Послушал электронный синтезатор —- каждую клавишу. Жесть: 3-4 клавиши, стоящие рядом, звучат абсолютно одинаково.

Насчет батареек: в комплекте РП положили две упаковки батареек ZeniPower 675 для КИ, хватает их в среднем на 60-63 часа. То есть где-то на 5 дней — 3 батарейки. Конечно, новая катушка РП этому способствует, она значительно более экономичная (и легкая), чем предыдущая. Как кончатся батарейки, перейду на аккумуляторы, так как с новым магнитом-передатчиком одного аккумулятора должно хватать на целый день. В принципе, удобно.

В целом, могу сказать что я КИ крайне доволен.»

• Месяц реабилитации:

«Сразу говорю - в целом, я очень, очень и очень доволен результатами - даже уже по прошествии месяца.

Что улучшилось со времени последнего отчета: разборчивость речи, особенно в шуме. Голос жены, например, я без напряга понимаю даже в очень шумных местах (типа бара, где очень громко, орет музыка и т д.). Голоса других людей — чуть похуже. Разборчивость на слух, не глядя на человека, стала тоже лучше. На работе хорошо стал понимать начальника (у него тихий голос, не очень четкая дикция и в СА приходилось реально напрягаться чтобы разобрать его речь).

Процентов 70-80 речи понимаю по радио, примерно так же — телевизор. Надо учитывать что все-таки это очень сильно зависит от качества динамиков — один телевизор у меня с хорошими встроенными колонками и сабвуфером, там понимается практически все. Другой — с колонками, диффузоры которых направлены вниз, и, соответственно, качество звука там значительно снижено из-за отражения звука — понимание, конечно, хуже. Громкость телевизора выставляю обычную, как для слышащих, и даже тише — жена уже стала жаловаться, что тихо слушаю телевизор

Музыка в целом, удовлетворительна. Почти на уровне той моей третьей степени. Конечно, где-то не хватает мелодики, где-то что то звучит не так, как было раньше, а совсем по другому. Но! в целом, слушать и получать удовольствие можно. можно! самое главное — разборчивость песен улучшилась значительно сильнее, чем так как было в СА. Очень забавно звучат голоса в электронной обработке, пропущенные через ревербератор (ну, такие часто в электронных песнях бывают) — такое ощущение, что их пропустили через три таких последовательно, голоса звучат еще искаженнее. Очень забавно Но опять же, что поют — понятно.

Телефон. По городскому в принципе с родными уже могу разговаривать, мобильный — пока не решаюсь, все таки думаю сменить трубку на более громкую, или, быть может, раскладушку.

Аккумуляторы подраскачались и стали выдавать 14-16 часов работы от одной штуки. Результат, думаю, более чем удовлетворительный. По инструкции их должно хватить на 500 циклов зарядки разрядки. Дальше буду думать, заказывать опять же на американском сайте батарейки с доставкой.

Для электрической сушилки заказал специальные таблетки-дессиканты на американском сайте. получилось что то около 700 рублей за годовой комплект, не учитывая доставку. Надо сказать, что РП потеет значительно сильнее, чем СА. Уж не знаю, с чем это связано, может, пластик такой. Поэтому каждую ночь разбираю РП и кладу в сушилку.»

• Год после операции и подключения

«В целом, КИ я воспринимаю на очень и очень удовлетворительном уровне. КИ приближает глухого или позднооглохшего к слышащим, есть разборчивость речи, хорошее понимание, не глядя на собеседника, очень четко слышатся голоса в музыке, да и саму музыку можно слушать и получать удовольствие. Но всегда стоит помнить о том, что все-таки это не стопроцентный слух, что результаты от КИ у всех могут быть разными — все это зависит от прежнего слухового опыта, от того, в каком возрасте человек оглох, от уровня его потери слуха и т. д. и т. п. Вообще, есть FAQ по кохлеарной имплантации на форуме, там все написано.»

• 17.11.2013, два с половиной года после первой операции на левом ухе, полтора года после КИ на правом ухе.

«Почти полтора года назад поставили КИ и на правое ухо, которое с рождения практически не слышало. Что в целом сейчас, после почти двух с половиной лет после первой КИ и полутора — со второй. Безусловно, с двумя КИ проще: лучше разборчивость в шуме, в сложных помещениях, намного усилились положительные впечатления от прослушивания музыки. Повторюсь, я излагаю все это с точки зрения человека, глухого на правое ухо и долгое время бывшего со второй и третьей степенями тугоухости и носившего СА на левом. В сравнении с этим — музыка просто блеск. Стали различаться полутона, соседние клавиши пианино тоже звучат по разному. Ну и в целом музыка весьма неплоха на мой взгляд. Музыку слушаю разнообразную, все, что нравится. ВКонтакте собран достаточно разнообразный репертуар у меня. Есть стерео! Очень крутая штука. Весьма оценил полезность стерео в шутерах, этого раньше оч не хватало. Теперь понятно, где стреляют и куды бечь.

Ну и стереомузыка в некоторые моменты весьма сильно чувствуется.

Что касается разборчивости: на очень неплохом уровне, в компании общаюсь более-менее свободно, почти все понимаю. если нет — переспрашиваю. Родные голоса понятны и четки сразу. Незнакомые, в общем, тоже.

Теперь о минусах. Поскольку правое ухо практически не слышало 27 лет и звукового опыта там не было, то чисто с правым ухом даже по прошествии полутора лет разборчивости речи нет. Прогресс идет очень медленно. Все дело, думаю, в отсутствии звукового опыта на правом ухе и в том, что левое ухо подавляет правое, мозг, в общем, не напрягается, принимая звуки с правого уха. Весьма интересно, правда? Но, повторюсь, с двумя КИ все равно лучше, четче, понятнее. Разницу легко отличить — пусть слышащие одно ухо зажмут и так походят. А потом руку уберут. Тут разница примерно такая же.

Что касается финансовых расходов: пока ничего не потрачено, даже проводки не менял ни разу еще (ттт). Пользуюсь аккумуляторами. Сушу ежедневно, раз в две недели в разобранном состоянии. Подумываю в этом году заняться обновлением ИПР, скорее всего весной.»

• 10.10. 2018, 7 лет после первой операции, 6 лет после второй

Прошло пять лет после первой и второй операции, получил плановую замену речевых процессоров. Теперь у меня на левом ухе MED-EL Sonnet, на правом MED-EL Opus 2. Разница между Опусом и Соннетом прежде всего в конструктиве, продуманы контакты, соединения, по другому выстроена логика работы аккумуляторного отсека, да и сами аккумуляторы меньше, тоньше. С Соннетом улучшилась разборчивость в шуме, в сложных звуковых ситуациях, прибавилось понимание и разборчивость ТВ. Здесь я написал немного подробнее про Соннет.

В целом, смотря на эти годы с РП, понимаю, что проделан очень большой путь, и уровень разборчивости и понимания лучше, чем даже несколько лет назад. То есть, мозг медленно, но постоянно адаптирууется, эти изменения очень незаметны - но они есть.

В июне я ездил в Инсбрук по приглашению MED-EL для участия в программе наставников, но что-то безбожно провафлил с отчетом про поездку. Выкладываю))

Снова штаб-квартира MED-EL и завод. Построили новый корпус наконец, все производство туда перенесут. Культура производства на высочайшем уровне. Ну и опять же - Альпы за окном. И еще мне очень нравится коллектив - все очень дружелюбны и внимательны. Рад был повидать тех, с кем познакомился год назад))
Померял белый Соннет - может, его взять? Смотрится симпатично)) а вот Рондо 2 спорен с точки зрения отсутствия сьемного аккумулятора.

Итак, рад объявить, что я присоединился к дружной команде компании MED-EL в рамках программы наставников YouHear в России.
Что это вообще такое? Программа наставников уже успешно запущена в нескольких европейских странах, теперь она и у нас. Мы, как наставники (а буду не только я один, наша команда наставников - это Элеонора Симонян, Вера Келим, Ирина и Николай Кузнецовы, Айгерим Тутова, Оксана Джанваху) готовы делиться своим опытом в сфере кохлеарной имплантации и отвечать на вопросы пользователей и кандидатов на имплантацию. Поскольку мы это, в принципе и делали раньше, но тут компания проявила внимание и направила инициативы в нужное русло.
Вчера состоялся первый тренинг наставников YouHear Россия, который провел Кристиан Степпан, излучавший море обаяния (вообще, в MED-EL прекрасный коллектив людей не только русских, но и говорящих по русски - это очень забавно и трогательно на самом деле). На тренинге весьма душевно все пообщались по поводу нашей миссии и видения ситуации в целом как с нашей стороны, так и со стороны компании. Скоро будет запущен специальный сайт и форум, на котором будет аккумулироваться нужная и полезная инфорация о кохлеарной имплантации, статьи на эту тему, ну и конечно же, фрма обратной связи с нами - повторюсь, любому из нас можно будет задать вопрос. Про точную дату запуска сайта я скажу чуть позже.
На тренинге был рад увидеть и Ингеборг Хохмайр, которая вместе с мужем Эрвином является основателем компании - ну и одним из создателей концепции кохлеарного импланта, как такового.

Итак, немного устаканились впечатления от Соннета, можно рассказать про все плюсы и минусы.
Сразу скажу: Соннет - это не революция, это эволюция, в верном направлении и с правильными идеями.
Начнем с плохого)) я понимаю логику выключения РП снятием крышки аккумуляторного отсека, но с точки зрения юзабилити это провал. Чтобы выключить Опус, достаточно было просто двинуть рычажок, а Соннет надо снять с уха и сдвинуть крышку вниз. Лишние движения, потеря секунд времени. Неудобно.

Теперь о хорошем. Настройки пока перекинуты с Опуса, попросил включить полный фарш из улучшалок и примочек. Есть и старая программа с Опуса - без фич, для сравнения. Революции в звуке, как я и сказал, не будет, но есть нюансы.
Заметно лучше разборчивость при ветре. Это был большой бич Опуса, и тут заметно, что программисты постарались - разборчивость есть даже при довольном сильных порывах, голос не уносит в сторону. Стало лучше при общении в компании. Думаю, это за счёт двух микрофонов, в Соннете есть фишка улучшения речи как раз в таких ситуациях.
Пока не могу понять, нравится ли мне шумоподавление, в первые дни это прям раздражало, когда он пытался снизить шум машин, и получалось это рывками - то тихо, то нормально. Сейчас вроде незаметно стало, или я привык? Надо понаблюдать.
Соннет легче! И это ощущается, даже если взвесить РП руками. На ухе разница в весе заметна тем более. Другой пластик по фактуре, он не такой влагопритягивающий.
По размерам одинаков с Опусом.
Лучше сделаны проводки, продуманы контакты и соединения, понравилось решение с аккумуляторами. Только теперь их хватает на 10 часов (а в Опусе было 12-14 часов), немного неудобно.
В стандартном батарейном отсеке - две батарейки.
В целом, Соннет - это очень хорошая, качественная работа над ошибками. Думаю, что через полгодика напишу еще один пост - уже с опытом ношения)

В Лондоне мы сняли чудесную квартиру на первом этаже многоквартирного домика на Thermopylae Gate, совсем недалеко от наземного метро. Район тихий, очень уютный, рядом была ферма (с овцами!) и парк.

Дальше мы пошли изучать окрестности - и вышли к Гринвичу и Темзе.

Темза, сэр

На переднем плане - новый бизнес центр Лондона Docklands, вдали на заднем - лондонский City.

Что касается Докландс - там очень интересная история. Раньше тут были доки и один из крупнейших портов мира, в частности, здесь был прием и погрузка хлопка и изделий из хлопка. Постепенно с развитием промышленности и прочих факторов районы доков утратили свое значение и стали хиреть. Было принято решение о развитии тут делового центра - и он был построен и значительно оживил эти районы. К тому же, сюда проложили наземное метро. Очень приятный район, несмотря на то, что много небоскребов - солнечный, зеленый и уютный. До нашей квартиры отсюда 10 минут пешком.

Ну как же без классического вида Лондона. Это я с женой.

Заметьте, какое в Лондоне низкое небо.

Поднялись на The Shard - одна из самых высоких точек Лондона.

Хорошо получилось, но фоткал не я.

Таким для нас оказался Гайд-парк. Очень солнечно, уютно и сонно.

Изображаю товарища справа.

Лондонское метро, одна из самых старых станций.

Вот наша уютная квартирка.)

Вот таким оказался Лондон для нас этой весной.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ленивый я, да. Покажу немножко Лондона весеннего. Билеты лоукостером стоят всего лишь около 90 долларов на человека - туда-обратно. Аэропорт прибытия - Гатвик, он достаточно далеко от Лондона, но за час можно доехать на предоставляемой лоукостером маршрутке.

В Лондоне мы уже не первый раз, и, думаю, не последний. Город прекрасный. Что мне в нем нравится - ощущение жизни, город живет, бурлит, копошится. Это притягивает.

Далее фоточки и немножко комментариев.

Сначала мы поехали в Оксфорд: очень уж хотелось посмотреть, как учатся студенты и вообще, как это все выглядит. Сразу скажу - очень уютно.

Мы по прилету в аэропорт Гатвик. Я слева.

вот такие вот колледжи в Оксфорде, приятно учиться, я думаю))

Срубило в парке

Странные талибы, кормившие уточек.

Дальше мы поехали уже в Лондон, но об этом уже в следующей части 

Да. Так вот. Озаботился я прохождением медкомисии - ибо. Ибо! теорию в автошколе я прошел, а с сентября надо бы вроде уже и к вождению приступать.Без справки, вестимо, к инструктору не запишут. Ну, я пошел, как белый человек в медкомиссию при автошколе - платную. Увидели там мой КИ и завернули - нет у них лицензии на выдачу медсправок инвалидам, идите по месту прописки.

Ну ладно, прекрасно. Позвонил я в медкомиссию при поликлинике, где состоялся чудесно-феерический диалог:

- мне водительскую медкомиссию надо пройти, но дело в том что у меня инвалидность..

- а по какому заболеванию у вас инвалидность?

- у меня глухота на оба уха.

- А КАК ЭТО Я С ВАМИ РАЗГОВАРИВАЮ?!?!?!?!?

Хехехе.. В итоге меня послали выполнять следующий этап квеста - сурдоцентр.

Дождался там сегодня главврача, перед этим сняли аудиограмму. Рассказал начало квеста главврачу, на что она мне ответила, что справки для медкомиссии КИшникам они выдавать не вправе, но вот сьездите в МНПЦ оториноларингологии, вам эту справочку и сделают.

Квест пока не закончен, но проходить занятно.

Я владелица тематического инет-проекта. На мировую известность не претендуем, но стабильный контингент имеется.

Время от времени везде появляются тролли. Их естественная потребность — троллить, и с этим ничего не сделаешь, только бан поможет. Но как-то с их наличием все уже давно смирились; есть стандарты поведения, отваживания и отсеивания. Задолбали другие.

Если кто-то припрётся к вам домой, влезет грязными ножищами в комнату, да ещё и попытается положить их на стол, то с высокой степенью вероятности вы спустите его с лестницы. Он при этом может даже не материться и не призывать к свержению существующего строя, просто он не понравился вам, хозяину дома.

Интернет-проекты — тоже чья-то собственность. Этот факт доходит до многих очень и очень туго. И начинают права качать, демократию требовать. Админы — они ведь по определению гады и сатрапы, надо им обязательно какую-нибудь гадость сделать. Не получается сделать — так хоть сказать что-нибудь этакое умное, чтобы им, сволочам, спокойно не работалось.

И вот вроде бы даже правил не нарушают, даже выражаются вполне цензурно, а вони от такого пользователя, как от совкового общественного туалета. Бан? Ах, деспот проклятый! Молчать? Тогда можно сразу проект сворачивать, потому что прикормится таких пяток — и нормальным людям там уже делать нечего. Вступать в полемику? Так им только того и надо. Вы потратили своё время, но на что?

Задолбал факт неуважения к чужому труду, если этот труд «виртуальный».

Ладно, обещался пост написать. Немножко расскажу про зимний отпуск в феврале. Совершенно случайно на хипклабе выловили хорошее предложение, 10 дней\11 ночей на Гран Канарии, отель 3 звезды, все включено - и всего за 61 тысячу. Решили взять, и не пожалели.

Лететь до Канарских островов 7 часов. Климат в феврале совсем нежаркий, только только начинается весна. В тени это означает 15-19 градусов, а на солнце все полновесные тридцать. Бывает весьма ветрено. В любом случае, по сравнению с нашей зимой это прекрасные ощущения.

Испанцы (как впрочем, и хорваты) весьма дружелюбны и отзывчивы, это весьма подкупает. Очень много немцев-пенсионеров, они получают достаточно приличную пенсию, чтобы каждую зиму улетать на Канары и снимать там апартаменты.

Развитый общественный транспорт, а также такси - в основном мерседесы, но иногда есть и шкоды и тойоты. Средний ценник от 80 до 200 рублей: по счетчику.

Цены в среднем такие же, как в Москве, где то меньше. Вырезка мясная, например, где то раза в три дешевле чем в Москве. Очень вкусное вяленое мясо - хамон. То, что у нас в вакуумных пакетах продают - не сравнить.

Из напитков нам понравился ром с медом. 30 градусов, а пьется очень даже хорошо.

Фотки с поездки тут:

Gran Canaria

Palmitos Park

Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось.

— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?

— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем?

Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:

— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.

— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.

Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.

— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным. Как вы считаете, это реально?

— Нет, — говорит Петров.

— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.

— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному…

— Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.

— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.

— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? — спрашивает Морковьева.

Петров осознает, что переборщил с образностью.

— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.

— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно.

Петров молча проклинает свою болтливость.

— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.

Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.

— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом?

— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии.

Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.

— И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?

Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.

— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?

— Знаю.

— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?

— Нет, не надо.

— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.

Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.

— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете?

— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы?

— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания…

— Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия?

— Да, но…

— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?

— Разумеется, но…

— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте.

— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.

— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..

— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны.

— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.

Морковьева начинает просматривать свои бумаги.

— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она.

— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?..

— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс.

Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:

— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.

— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.

Петров придвигает к себе листок бумаги.

— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?

Морковьева утвердительно кивает головой.

— Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?

— Ну-у…

— Да, она перпендикулярна.

— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.

— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?..

Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:

— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.

Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.

— Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да.

— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше…

— А можно мне ручку? — просит Морковьева.

Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.

— А если так?..

Петров вздыхает.

— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.

Морковьева поджимает губы.

— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.

— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.

Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.

— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать…

— Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.

— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.

— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.

— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно…

— А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание…

— Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое.

— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?

— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?

Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.

— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там?

— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана.

— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?

Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.

— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.

— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?

Морковьева кивает.

— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?

— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.

— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева.

Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Блять!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы.

Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:

— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.

— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!

Петров устало изрекает:

— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?

— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит.

— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно?

— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.

— Можно одну линию изобразить в виде котенка?

Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:

— Что?

— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово…

— Нет, — говорит Петров.

— А почему?

— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи.

— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они…

— Да все равно, — качает головой Петров.

— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.

— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».

— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно.

— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?

Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.

— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.

Недозайцев хлопает ладонью по столу.

— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?

— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?

— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.

Недозайцев удовлетворенно кивает.

— Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..

— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть?

— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.

— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?

— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.

— Он красный, — поясняет Леночка.

Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.

— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.

— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но…

— Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем.

— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.

— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!

Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.

— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..

Петров вздыхает.

— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.

взято у АIex Aka

Сегодня утром я был в больнице у Олега Кашина. Ему сделали очередную операцию, хирургически восстановили в прямом и переносном смысле этого понятия лицо российской журналистики. Зверское избиение корреспондента газеты "Коммерсантъ" вызвало гораздо более широкий резонанс в обществе и профессиональной среде, чем все другие покушения на жизнь и здоровье российских журналистов. В реакции федеральных телеканалов, правда, могла подозреваться заданность, ведь и тон немедленного отклика главы государства на случившееся отличался от сказанного первым лицом после убийства Анны Политковской.

И еще. До нападения на него Олег Кашин для федерального эфира не существовал и не мог существовать. Он в последнее время писал про радикальную оппозицию, протестные движения и уличных молодежных вожаков, а эти темы и герои немыслимы на ТВ. Маргинальная вроде среда начинает что-то менять в общественной ситуации, формирует новый тренд, но среди тележурналистов у Кашина просто нет коллег. Был один, Андрей Лошак, да и тот весь вышел. В интернет.

После подлинных и мнимых грехов 90-х в двухтысячные в два приема - сначала ради искоренения медийных олигархов, а потом ради единства рядов в контртеррористической войне – произошло огосударствление федеральной телеинформации. Журналистские темы, а с ними вся жизнь окончательно поделились на проходимые по ТВ и непроходимые по ТВ. За всяким политически значимым эфиром угадываются цели и задачи власти, ее настроение, отношение, ее друзья и недруги. Институционально это и не информация вовсе, а властный пиар или антипиар - чего стоит эфирная артподготовка снятия Лужкова - и, конечно, самопиар власти.

Для корреспондента федерального телеканала высшие должностные лица не ньюсмейкеры, а начальники его начальника. Институционально корреспондент тогда и не журналист вовсе, а чиновник, следующий логике служения и подчинения. С начальником начальника невозможно, к примеру, интервью в его подлинном понимании: попытка раскрыть того, кто не хотел бы раскрываться. Разговор Андрея Колесникова с Владимиром Путиным в желтой "Ладе Калине" позволяет почувствовать самоуверенность премьера, его настроения на 2012 год и неосведомленность о неприятных темах. Но представим ли в устах отечественного тележурналиста, а затем в отечественном телеэфире вопрос, заданный Колесниковым Путину: "Зачем вы загнали в угол Михаила Ходорковского?" Это снова пример из "Коммерсанта". Порой возникает впечатление, что ведущая общественно-политическая газета страны (вестник отнюдь не программно оппозиционный) и федеральные телеканалы рассказывают о разных Россиях. А ведущую деловую газету, "Ведомости", спикер Грызлов фактически приравнял к пособникам террористов, в том числе и по своей привычке к контексту российских СМИ, телевидения прежде всего.

Рейтинг действующих президента и премьера оценивают примерно в 75 процентов. В федеральном телеэфире о них не слышно критических, скептических или иронических суждений, замалчивается до четверти спектра общественного мнения. Высшая власть предстает дорогим покойником – о ней только хорошо или ничего. При том что у аудитории явно востребованы и другие мнения. Какой фурор вызвало почти единственное исключение – показ по телевидению диалога Юрия Шевчука с Владимиром Путиным.

Вечнозеленые приемы, знакомые каждому, кто застал Центральное телевидение СССР, когда репортажи подменяет протокольная съемка встречи в Кремле, текст содержит интонационную поддержку, когда существуют каноны показа: первое лицо принимает министра или главу региона, идет в народ, проводит саммит с зарубежным коллегой. Это не новости, а старости, повторение того, как принято в таких случаях вещать. Возможны показы и вовсе без инфоповодов – на прореженной эфирной грядке любой овощ будет выглядеть фигурой просто в силу регулярного появления на экране.

Проработав только в "Останкино" и для "Останкино" двадцать четыре года, я говорю об этом с горечью. Я не вправе винить никого из коллег, я сам никакой не борец и от других подвигов не жду. Но надо хотя бы назвать вещи своими именами.

За тележурналистику вдвойне обидно при очевидных достижениях масштабных телешоу и отечественной школы сериалов. Наше телевидение все изощреннее будоражит, увлекает, развлекает и смешит, но вряд ли назовешь его гражданским общественно-политическим институтом. Убежден: это одна из главных причин драматичного спада телесмотрения у самой активной части населения, когда люди нашего с вами круга говорят: "Чего ящик включать, его не для меня делают".

Куда страшнее, что большая часть населения уже и не нуждается в журналистике. Когда недоумевают: "Ну побили – подумаешь, мало ли кого у нас бьют, а чего из-за репортера-то такой сыр-бор?", миллионы людей не понимают, что на профессиональный риск журналист идет ради своей аудитории. Журналиста бьют не за то, что он написал, сказал или снял, а за то, что это прочитали, услышали или увидели. Благодарю вас"

=====

добавить - нечего. все так.

Пусть тут будет лета кусочек